Подавляющее большинство так называемых трекеров, приезжающих в Покхару, направляют свои стопы в район Анапурны. Возможно, их привлекает относительная легкость трека, в который не нужно брать не палатку, ни еду, ни спальный мешок. Маршрут идет по дороге, ширина которой не менее 1.5 метров, на пути стоят указатели, гласящие, сколько часов пути до ближайшего населенного пункта, в деревнях, стоящих по дороге, множество ресторанов и гестзаузов, некоторые из которых даже с горячай водой. Считается, что человек нормальной физической подготовки (имеется в виду средний офисный служащий) может без труда пройти трек в районе Анапурны, и если природа преподнесет солнечную погоду, посмотреть вблизи на пики Анапурны и других семятысячников.

В районе Анапурны существует несколько вариантов трека. Наиболее длинный из них проходит вокруг горного массива Анапурны, возможно, с заходом на высокогорное озеро Тиличо, и занимает 10-15 дней. Более простой вариант трека - Джомсом трек обходит массив Анапурны с левой стороны до города Джомсом, расположенном в провинции Мустанг, и возвращается обратно по этой же тропе. Часто трекеры, выбирающие этот вариант, летят до Джомсома на самолете, и затем спускаются вниз. Правда достаточно большую часть трека (от Покхары до Tiplyang и от Ghasa до Jomsom ) есть возможность проехать на джипе, а идти вдоль дороги, по которой ездят машины – сомнительное удовольствие. Поэтому Джомсом – трек – наиболее простой и наиболее распространенный вариант трека в районе Анапурны.

Еще один вариант – поход к базовому лагерю Анапурны, занимает в среднем 7 дней.

В районе Анапурны существует еще пара маршрутов, но они совсем не популярны, поэтому судить об их красоте и сложности трудно.

Наиболее интересный на мой взгляд участок трека в районе Анапурны – от Мананга до Джомсома, через озеро Тиличо. Но в «весенний сезон», длящийся с февраля по апрель, часть пути от озера до Джомсома, ведущая через перевал Mesokantu La (высотой 5100 метров), может быть закрыта из-за обилия снега, поэтому к озеру ходят только с одной стороны, с ночевкой в Базовом лагере.

Этот путь мы изначально и предполагали пройти, еще не догадываясь о том, что часть пути от Джомсома до озера закрыта из-за непогоды (об этом я узнала только через 3 недели, уже после отъезда наших друзей). Но количество европейцев в Покхаре произвело на нас неизгладимое впечатление. Оценив свое нежелание идти стандартной тропой, по которой ежегодно ходят тысячи туристов, постоянно сталкиваться с ними в пути, обгонять их и бесчисленных носильщиков, и мы задумались над другим вариантом трека. «Дхаулагири!» - было произнесено одним из друзей, приехавших навестить нас в Непале, и мы с радостью, еще ничего не зная о том, что прячет за собой это таинственное слово, подхватили его. Интернет–описания маршрута к Дхаулагири мы решили не читать, а ограничиться картой и опытностью наших друзей, и на следующий день, оставив лишние вещи в гостинице в Покхаре, отправились в путь.

Имя Дхаулагири носят 4 вершины, самая высокая из которых – восьмитысячник, почти на 100 метров выше Анапурны. "Dhavala" в переводе с санскрита означает белая, "Gigi" - гора. Как пояснено в Международном музее гор, находящемся в Покхаре, название закрепилась за пиком случайно. Когда путешественники спрашивали у месных жителей название горы, те в ответ говорили, что первое приходило в голову. Так за горой и осталось наиболее простое название - "Белая гора". Гора Дхаулагири была покорена одной из последних среди 14 мировых восьмитысячников, 13 мая 1960 года.

Как мы позже узнали, в этом районе существует два варианта трека. Самый простой из них ведет до базового лагеря Дхаулагири, находящегося около ледника, и возвращается обратно тем же путем. Другой вариант – круговой, с проходом через ледник и спуском в Джомосом, и завершается «Джомосом – треком» в районе Анапурны.

К ночевке на леднике наша маленькая группа была не готова, поэтому мы планировали дойти до базового лагеря, по возможности подняться на ледник, и вернуться обратно.

Отправной пункт трека к Дхаулагири – симпатичный городок Бени, улицы которого сложены 2-3 этажными каменными домами. Сюда мы и прибыли утром первого дня похода, наполненные предвкушением неизведанного. Здесь мы попытались выяснить, ходит ли какой-нибудь транспорт вверх по ущелью, и, не получив убедительной информации, начали свой путь пешком, по небольшой тропе, ведущей вдоль реки. Но, часа через 1,5 тропа неожиданно вышла на грунтовую дорогу, на которой показался автобус, следующий в нужном нам направлении. «Не идти же пешком, когда можно доехать!» - не стали мы долго размышлять, подняли руку, и улыбаясь в ответ довольному водителю, и запрыгнули в автобус. Мы сразу же стали героями автобуса: все пассажиры принялись с интересом рассматривать нас. Женщины, и без нас плотно сидевшие на переднем сиденье около водителя, стеснились еще больше, чтобы мы могли присесть рядом с ними, а Вера примостилась на ступеньках автобуса, и, как оказалось, выбрала наиболее комфортное местечко. Дорога эта удивила даже видавших виды наших спутников, проехавших на своем веку немало горных азиатских дорог. Автобус двигался со скоростью километров 10 в час, заезжая с колдобины в яму накренялся чуть ли не на 45 градусов (когда крен происходил в сторону обрыва внизу, я чувствовала себя очень даже неуютно), поднимался на небольшие, но очень крутые горки, на которые, казалось, может заехать только джип с ведущими четырьмя колесами. Водитель для сохранения равновесия крепко держался за руль, а нас всю дорогу швыряло и трясло так, что приходилось крепко держаться за верхнюю полку и за своих соседей, чтобы на одной из кочек не свалится со своего сиденья на водителя или не пробить головой стекло. Т.е. для жителей далеких непальских деревень поездка в автобусе предполагает не только развлечение, которое по карману далеко не многим, но и неустанную борьбу за жизнь.

Самый интересный поселок, который мы видели из окна автобуса – Татопани. Здесь около реки стоит храм, а рядом – большая горячая ванна, в которой отмокают несколько десятков жителей окрестных деревень. Один из наших друзей, умудрился отстать от автобуса, на котором мы ехали, и волею судьбы и встречного непальского попутчика, оказался в Татопани. Возможно, подсознательно желая очистить свою карму перед предстоящим путешествием, он залез в сероводородную ванну. И, кажется – ему это помогло: с почти космической скоростью он догнал нас в дороге – и все это без знания английского или непальского языков.

Автобус привез нас в поселок Darbang , намного сократив нам путь. Хоть в Дарбанге бывают туристы – это последний крупный населенный пункт перед маршрутом, использующийся как последняя база для закупки продовольствия и моральной подготовки к треку, местные жители диковаты. Когда мы пришли в кафе, хозяин очень долго не мог понять, чего же мы хотим. Слова «чай» и «омлет», которые до этого понимали во всех непальских дхабах, вызывали испуг, ясно выступавший на лице хозяина: казалось, он не мог поверить, что белые люди могут есть обычную еду в его кафе. Мы поняли, что этот испуганный юноша может ошибиться в каждом действии – взять меньше яиц, насыпать красного перца в омлет, пересолить, разделить готовое блюдо на неправильное количество частей. Мы часто сталкивались с такими «портящими блюдо мелочами» в индийских и непальских дхабах, поэтому сейчас предпочли контролировать весь процесс. Мы наблюдали, как он разбивает и взбалтывает яйца, выливает их в наполненную шипящим маслом сковороду, разрезает готовый омлет на части – очень хотелось получить нормальную еду. Сочтя хозяина этой дхабы «несообразительным малым», с утра мы направились в другие, чтобы поесть обычной индийско-непальской еды «рис – дал». Но, оказалось, непонимание – это закономерное явление в Дарбанге. В ответ на наш вопрос люди либо испуганно мотали головами – хоть мы видели, что перед другими посетителями дхабы стоит разыскиваемое нами блюдо, либо (видимо те, кто побывали в Покхаре и слышали, что у белых людей очень много денег) называли нам такую цену за это простое блюдо, что мы сами пулей вылетали.

По предыдущему опыту нам казалось, что найти более-менее приличный гест-хауз в любом маленьком непальском городке – не проблема. Но оказалось, что именно в тот день, когда мы приехали в Дабанг, у студентов случился последний экзамен, поэтому комнаты в самых приличных с виду гест-хаузах были заняты. Вообще, гест-хауз оказалось тут найти не так просто: все надписи на непальском языке, а местные жители вели себя так же, как и хозяева дхаб: испуганно махали головами. Нашим с Верой упорством нам удалось найти несколько свободных комнат, но они представляли собой чердаки (даже по нашим непривередливым вкусам), с огромными щелями в окнах, сколоченными из грубых досок кроватями, накрытыми давно не стиранными одеялами и туалетом – «вон в том (показывается куда-то за горизонт) маленьком домике». Возможно, эти комнаты считаются нормой для непальцев – ведь многие из них и вовсе спят на полу. Но психика наших недавно приехавших из цивилизации друзей, еще не привыкших к местным обычаям, не вынесла бы ночевке в этих сараях. А ночевать в палатке мы эту ночь не планировали и были морально не готовы, но, как говорится, из двух зол выбирают меньшую. И, отойдя на километр от города, на одной из земледельческих террас около реки, мы ставим палатку.

Хоть место мы выбрали укромное и далекое от деревни, найти уединения нам не удалось. Минут через 10 после нашего пришествия вокруг палатки начала собираться детвора. Они располагались на верхней террасе, как в зрительном зале, и с интересом наблюдали за каждым нашим действием. Первой реакцией моих друзей было прогнать этих непрошенных зрителей, однако довольно скоро они убедились в тщетности стараний. Уверенные в своей правоте, дети не понимали, что совершают по нашим меркам что-то неординарное и не видели причины для раздражения и грубости. Конечно, их можно понять – живя без телевизора, кинотеатра, Интернета они не имеют представления о жизни за пределами их деревни, и что уж говорить, о жизни белых людей. А любопытство – вполне естественное чувство, поэтому, когда на следующий день с раннего утра места зрительного зала начали заполняться не только детьми, но и мальчиками–подростками, девушками с детьми, мы старались не обращать на них внимания, а только припугивать, когда кто-нибудь смельчак решался спуститься с трибун и подойти поближе.

Так, провожаемые нашими благодарными зрителями, утром нового дня мы начали путь к таинственной горе Дхаулагири. Нашими спутниками в дороге были местные жители, возвращающиеся из Дарбанга в свои деревни с сумками за спиной, караваны осликов, везущих продукты в далекие горные деревушки. Первые три дня пути тропа представляла собой узкую грунтовую дорогу, поднимающуюся и спускающуюся по склонам гор, порой переходящую в вырубленные в скале над обрывом ступени. Она проходит мимо множества подвесных мостов, деревень с широкими сельскохозяйственными террасами, банановых рощ, усыпанных крупными красными цветами деревьев. Ранним утром впереди показывались снежные вершины, придавая очарование по этому спокойному пейзажу.

Мы останавливались передохнуть в придорожных дхабах, общались и пили с местными жителями молочный чай (к слову сказать, местные жители предпочитают пить «пепси» и «фанту» - видимо, считающиеся напитками, придающими сил в долгом пути), и совершенно забыли о существовании машин и больших городов. Вокруг – только неторопливая сельская жизнь, прочно держащаяся на древних, многовековых традициях.

На третий день пути, после очередного долгого спуска и крутого подъема по лишенному растительности склону, когда мы утомились от изнуряющей жары и шагали с одной мыслью: скорее дойти до источника воды, чтобы отдохнуть около него, тропа преподнесла нам сюрприз. Широкая каменная тропа неожиданно закончилась обвалом, уперлась в стену, дальше ее просто не было. А сверху, со скалы, свисала веревка, заканчиваясь метрах в трех от земли. Чтобы продолжать путь вперед, к леднику, нужно подниматься на скалу, придерживаясь за веревку. Усталость сразу рукой сняло, мы в нерешительности остановилась перед новым препятствием. «Как же они тут ходят, без страховки?!» - удивлялись мы, вспоминая встреченные по дороге группы носильщиков с тяжелыми корзинами за спиной. Но, делать нечего, и один из наших спутников, придерживаясь для подстраховки за веревку, начал подниматься вверх. Набравшись решимости и совладав с дрожью в коленках, мы последовали за ним. Но, подъемом на скалу обход не ограничивался. Наверху «тропа» шла по узкому уступу в скале, вдоль которого были протянуты веревочные перила. Крепились эти перила за вставленные в расщелины горы обломки палок, и оттого казались еще больше ненадежными.

Первая мысль, которая пришла нам в голову после того, как мы, обойдя препятствие, спустились на тропу, была: «Как же мы будем возвращаться по этой веревке?». И эта мысль не давала нам покоя всю дальнейшую дорогу. Ведь наиболее сложный участок, который мы поднимались, на обратном пути предстоит спускаться, и если для наших более опытных спутников он не был сложным, то для нас, девочек, он виделся просто непреодолимым.

Примерно через час после веревки, тропа вышла в деревню Jyardan . Стоящая в зеленом оазисе, спрятанном в узком горном ущелье – деревня произвела на нас яркое впечатление. Я отстала от своих спутников и не могла отвести взгляд от этого идеалистически красивой деревни, стоящей в 2-3 днях пути от ближайшего крупного поселка. Десяток домиков, раскиданных по долине, как люди живут здесь?

Ответ на этот вопрос мы получили, когда спустились вниз, в деревню. Очень бедно, борясь за жизнь, как и в других деревнях горного Непала. Закопченные дома (печи тут топят «по черному», без отводной трубы), тяжело работающие женщины, чумазые дети… Мы остановились выпить чаю около деревенской школы, я зашла в меленькие темные классы, и что меня удивило – на всех досках красовались надписи не на непальском, а на английской языке. Т.е. детям пытаются привить какие-то знания, но какой может быть уровень учителей в этой глухой деревне, в которой десяток домов? Люди, которых мы встречали по пути, практически не понимают английских слов, и возможности как-то развиться, уехать из глухой деревни у них не много. Особенно жалко маленьких девочек, которым, когда они вырастают, находят женихов в таких же отдаленных деревнях и отправляют в пожизненную ссылку – работать на чужую семью.

Возможно, из-за сильной бедности, деревенские жители, которых мы встречали на пути, не сильно приветливы. Но, туристы тут все-таки бывают, и многие знают, что с белого человека надо по возможности ухватить денег. Правда, в этом жители пока мало преуспели, дети вдоль маршрута (в отличие от маршрутов в районе Анапурны) практически не попрошайничают, да и взрослые не решаются требовать деньги за ночевку на их земельных владениях. Но все же мы с удивлением замечали, что встречные не здороваются первыми на дороге, никогда не предложат воды, когда мы останавливаемся около их дома, и вообще, относятся к нам с достаточно холодно. Не все, конечно, но бескорыстного радушия, которое, например, мы встречали в каждом дворе в индийском Кумаоне, на всем протяжении пути мы не встретили.

Но это мы ясно осознали на обратном пути, а сейчас двигались вперед, к леднику Дхаулагири.

Эта ночь была одна из самых романтических наших ночевок. Мы остановились недалеко от горячего источника, и вечером отправились принимать горячую ванну. Большинство европейцев в Азии брезгуют окунаться в общественные ванны, и тем самым лишают себя большого удовольствия. Когда прохладным вечером, после пройденного с рюкзаком дня окунаешься в горячую ванну, тело ощущает блаженство. А когда глядишь через наполненный паром воздух на уходящее вдаль горное ущелье, небо над которым усыпано звездами, к физическому блаженству прибавляется еще и душевный восторг, и ощущение счастья многократно возрастает. Вода в ванной очень горячая, просидишь в ней несколько секунд – вылезаешь и садишься на парапет – смотришь на звезды или на большой водопад, шумящий в 20 метрах от ванны, и, остыв, с большим наслаждением снова окунаешься в ванну.

Это сочетание горячего источника, мощного водопада (пожалуй, одного из самых красивых, которые мы видели на пути), реки, шумящей в лесистых берегах, делает место просто фантастическим. Оно оставило во мне одно из самых сильных впечатлений от всего маршрута, а большинство туристов проходят мимо. Дело в том, что оно находится немного в стороне от основной тропы (на другой стороне реки), тут негде остановиться – нет ни гест–хауза, ни ресторана, ни дхабы, ни места для нескольких палаток. Останавливаться по пути около источника бессмысленно – купание очень расслабляет, несколько часов после него и думать не можешь о том, чтобы продолжить путь.

Следующий день мы решили пожить около источника- чтобы подлечить простывших участников нашей группы. Да и я, просидев утром несколько минут в горячей ванне, пол дня приходила в себя - расслабленно лежала на боку, и только под вечер поддалась уговорам пойти на прогулку к вершине водопада.

Около источника стоят 2 домика, в одном из которых останавливаются прихожане из ближайших деревень, а в другом живет семья. Вся жизнь семьи прочно связана с источником. Дети, пользуясь любой возможностью, залезают в ванну, и вылезают из нее только когда их зовут завтракать или обедать, либо помогать по делам. Вода тут со слабым сероводородным запахом, и любимое лакомство детей – соль, которая откладывается на траве, когда они кладут ее в поток воды. Из источника сделан отвод воды, и женщины горячей водой моют посуду, стирают, а потом просто сидят на парапете ванны, грея ноги. Вдали от последнего крупного поселка на тропе, можно сказать в отшельничестве, живущие здесь женщины собирают бамбук на склонах гор, из которого мужчины в окрестных деревнях плетут коврики на пол или корзинки (похоже, плетение считается интеллектуальной работой, которая не под силу «слабому женскому уму»), а в городах изготавливают мебель. Около их дома нет огорода, они не держат скота – похоже, их дети растут, питаясь одним рисом. Но, видимо, наличие горячей воды оправдывает такие суровые условия, в которых им приходится жить.

Дальнейший путь после Татопани (таково название всех поселков в Непале, где есть горячие источники) – самая интересная часть пути. Тропа превращается в узкую лесную дорожку, идущую по джунглям, в некоторых местах место леса заменяют бамбуковые заросли, со склонов гор спадают многочисленные высокие водопады, некоторые из которых высотой больше 100 метров, и начинается самое интересное – цветущие рододендровые деревья. Когда я увидела первые деревья, усыпанные крупными ярко-красными цветами, казалось, я готова целую вечность просидеть под ними, любуясь на это чудо природы. Но самое интересное ждало впереди. Поселок Dobang , стоящий на ярко-зеленой поляне около маленького родника, стекающего по толстой коре дерева, в окружении настоящего рододендронового сада. Такой красоты я себе представить не могла. Два маленьких домика, а вокруг – лес из деревьев усыпанных красными, ярко и бледно розовыми цветами.

А за Добангом начинается темный сказочный лес. Огромные, в несколько обхватов ели, стволы которых покрыты толстым слоем мха. Их ветвистые кроны, кажется, возвышаются до неба. А между ними – цветущие рододендроны. Эту красоту не передать фотографией – она со всех сторон, наверху, внизу. Тропа переходит реку по шатающемуся деревянному мосту, представляющему собой несколько бревен, перекинутых с камня на камень в трех метрах над рекой, со скрученными веревками перилами из тонких стволов деревьев. Тропа идет по берегу, и внезапно выходит на широкий распадок, где река довольно круто уходит вверх. Потоки воды, пробивающиеся между крупными камнями, которыми завалена долина реки, образуют десятки маленьких водопадов. В хорошую погоду над этим возвышались бы снежные горы, а сейчас небо вокруг затянуто темными тяжелыми тучами.

Тропа идет то по чащам вдоль обрывистого берега, то по камням вдоль реки. Я представляла себе первопроходцев этой тропы, тех, которые шли по первозданному лесу, прорубали путь в густых бамбуковых зарослях, плутали среди могучих сосен, преодолевали реки вброд – ведь тогда не было еще этих деревянных мостов. И все ради неизведанной далекой горы Дхаулагири, которая в те, не такие уж далекие времена, еще не имела названия.

Последний день подъема к базовому лагерю Дхаулагири, выдался самым суровым днем нашего похода.

Погода во время нашего путешествия не радовала разнообразием: с утра часов до 10 было ясно, потом небо начинали затягивать тучи, днем преддождевое небо, а иногда и накрапывающий дождик, а к вечеру разъяснялось, показывались звезды. В этот день с раннего утра небо стали затягивать тучи, и часа через 1,5 после нашего выхода из лагеря, когда мы дошли до места с названием Choriban , повалил тяжелый мокрый снег. Чорибан, как и другие маленькие поселки на пути, представлял собой два каменных домика, стоящих на поляне. Воспользовавшись отсутствием хозяев, мы забрались в один из них, развели костер из остатков дров, валяющихся на полу, начали готовить чай. Тут в наш домик стали заходить мальчишки – портеры, которые возвращались вниз, в свою деревню, и, как и мы, испугавшись снегопада, повернули под крышу. У одного из мальчиков оказался ключ от большого сундука, стоящего в центре домика, он достал из него заварку и насыпал нам в чай. Все вместе мы сидели на полу около большого костра (наши друзья закинули в него все дрова, которые были на полу, и пламя полыхало почти касаясь деревянной крыши домика, так высоко, что мы опасались его за судьбу). Мы пили чай, а мальчишки грели ноги и играли в карты. Хоть совместного разговора мы не вели, это, пожалуй, был один из самых теплых моментов из встречи с местными жителями на всем маршруте. И не потому, что на улице было холодно, шел снег, а мы сидели у большого костра, а потому что ребята не выразили недовольства, что мы без спросу залезли в их дом, не ожидали получить с нас денег, а спокойно сидели рядом с нами, как просто попутчики, вместе попавшие в непогоду. Через час снегопад немного утих, и мы продолжили путь по заснеженной тропе. Вершины гор тонули в тучах, и мы шагали по белому, будто новогоднему лесу, по белым камням пересекая заснеженные реки, а снег то стихал, то усиливался, делая нас похожими на ходячих снеговиков.

Уставшие от неизвестности – сколько еще идти до лагеря, есть ли около него какая-нибудь постройка, чтобы не ночевать на снегу - мы уже готовы были повернуть обратно, когда впереди на белой от снега морене показались спасительный домик базового лагеря и несколько палаток около него. Палатки мы узнали – трое французов, которые двигались к Дхаулагири параллельно с нами. Мы пару раз пересекались с ними в пути, и знали, что они идут в сопровождении гида, повара и 7 носильщиков, и собираются пересечь ледник и спуститься в Джомсом.

Счастливые, что несмотря на непогоду достигли базового лагеря, мы ввалились в дхабу и напились вдоволь горячего чая с молоком. В нас еще тлела надежда, что возможно, нам хозяин пустит переночевать нас к себе. Но, оказалось, в его комнате на полу спят носильщики французской команды, и у нас не остается выбора, кроме как ставить палатку. И, набравшись решимости, наши спутники отправились расчищать снег.

С местом для палатки мудрить не стали – выбрали террасу, на которой стояли палатки французов. К слову сказать, у них, кроме трех больших палаток – дв для них, была еще специальная палатка, в которой был устроен туалет. Я не стала любопытствовать, что он представляет из себя изнутри, но эта брезентовая постройка среди заснеженных гор смотрелась непривычно и забавно.

Скоро выяснилось, что существует небольшая проблемка – вода. Оказывается, в реке внизу нет воды и источник находится в полу часе ходьбы от базового лагеря, в джунглях, а тропы все занесены снегом. Нам ничего не оставалось, как просить воду у хозяина дхабы, и какой у нас был в этот вечер ужин! Рис «Басмати» с привезенной нам в подарок из Москвы красной икрой и чай с черным шоколадом. Пир, равный которому представить трудно. Наевшись, мы улеглись поплотнее друг к другу, и блаженные заснули до утра.

Утро встретило морозом, но небо расчистилось, и солнце освещало золотым светом вершины гор. За последние месяцы я видела несколько рассветов на снежных горах, и отсюда, из базового лагеря, зрелище не очень впечатляющее, т.к. он стоит в окружении высоких гор, которые скрывают друг от друга солнце.

Чтобы увидеть красивый рассвет, лучше подняться ближе к первому небольшому леднику, который расположен совсем близко за базовым лагерем – его видно минут через 20 ходьбы. Заветную вершину Дхаулагири из цирка ледника не видно, ее скрывает стоящая впереди гора. Утром мы погуляли по окрестностям, любуясь, как солнце постепенно заливает белым светом вершины гор, и постепенно вся округа становится ослепительно, до боли в глазах, яркой. На ледник мы подниматься не стали, посмотрели как на него поднимается французская группа.

Когда мы, насладившись утром в горах, собрались двигаться обратно, произошел небольшой инцедент. Хозяин дхабы, около которой мы поставили палатку, стал с нас требовать деньги за «кэмп», как он назвал место нашей ночевки. Мы, памятуя, что он не пустил нас ночевать в свой домик, отказали ему, чем очень расстроили мужичка, который все сетовал, что французы ему платили, американцы платили, а вы, русские, не хотите.

Спускаясь, мы едва узнавали тропу: вчера все было скрыто под покровом снегопада, а сейчас мы проходили мимо еловых лесов, скал, водопадов, рек. По дороге нам начали встречаться первые шерпы, несущие корзины с поклажей. Вначале я подумала, что они несут провизию обиженному хозяину дхабы, но шерпов встречалось все больше и больше. Около поселка Чорибан мы встретили группу из 12 испанцев, собирающихся совершить восхождение на Дхаулагири, и сейчас направляющихся к базовому лагерю. Красавцы-испанцы шли налегке, а их пожитки несли больше 100 шерпов – мужчины, юноши, женщины, и даже дети. Сколько же у них было с собой вещей на месяц! Английская экспедиция, в 1953 году первой покорившая высочайшую гору мира Эверест, была снаряжена 7 тоннами груза, который переправлялся из Англии в Индию кораблем. Но это происходило больше 50 лет назад, когда было тяжелое снаряжение. Возможно, встречные нами испанцы взяли с собой меньший вес, но их багаж поистине впечатлял. Встречая все новых и новых шерпов на тропе, я не переставала удивляться, как возможно разобраться с таким количеством поклажи, как они все транспортировали, и зачем одному человеку может понадобиться как минимум 200 кг вещей в месяц – совершать восхождение они планировали без кислородных баллонов.

Остановились ночевать мы недалеко от поселка Добанг - поставили палатку в лесу из цветущих рододендронов. Никакой сад, созданный руками человека, может сравниться по красоте с этим лесом, созданным природой. При каждом взгляде вокруг сердце замирает – разве может быть такая красота на свете!

От деревни Джардан ведет еще одна дорога, верхняя. Мы планировали пройти по ней, чтобы обойти обвал тропы, который нужно проходить по веревке, и заодно заночевать на горе, и утром насладиться видом Гималаев. Мы пошли по верхней тропе, но судьба распорядилась так, что мы смогли осуществить только одну из этих двух задумок: на одной из развилок мы повернули на неправильную тропу, и взобравшись высоко вверх, спустились на основную тропу, обойдя таким образом веревку. Поэтому переночевать на хребте нам не удалось, но после такого неожиданного спуска на тропу у нас всех случилась потеря памяти: несколько часов мы не узнавали тропу, по которой шли, и даже предполагали, что идем по другой тропе. Так что, хоть на деле нам не удалось пойти новой дорогой, мы сделали это в воображении. Еще одна встреча, произошедшая на обратном пути, оказалась менее приятной, чем встреча с альпинистами – испанцами, и даже менее приятной, чем с их шерпами, которых приходилось постоянно пропускать на тропе. Последнюю ночь мы решили остановиться на уже знакомом месте, на песчаном пляже около реки. И тут к нам пришли гости – несколько непальских юношей. Они расселись около нашей палатки и начали наблюдать за нами, чем, конечно, сразу вызвали наше раздражение. Тогда они начали задавать нам прямые вопросы: какова цель нашего визита, откуда мы пришли, где мы были вчера, и даже требовать осмотреть наши вещи. Вначале мы решили, так развлекается местная шпана, стали грозить полицией, но скоро поняли, что ребята не испугались и не собираются уходить с пустыми руками. Вечерело, мы уже поставили лагерь, и переходить в новое место для ночевки в темноте не хотелось. Попытки достигнуть мира чаем не увенчались успехом, и тогда один из наших друзей стал развлекать ребят состязанием в армреслингу, а другой попытался разобраться, зачем же они пришли. Но вместо того, чтобы представиться и нормально построить беседу, юноша – главный их заводила, продолжал пытать вопросами, ставя под сомнение каждое слово ответа. «Вы ходили к базовому лагерю Дхаулагири? Не верю! Вы останавливались тут неделю назад, и трое из вас ходили в гору (мы действительно хотели дойти к деревне с горячим источником и поднимались вечером в гору)? Что вы там делали? В деревне нет горячего источника. Откуда вы это взяли? Покажите карту.». И все заново по кругу. Разговор выводил из себя своей бестолковостью. Учитывая нестабильную политическую ситуацию в Непале, обостренную накануне выборов, наше непонимание, кто эти ребята и какова цель их прихода, было очень неприятно и волнительно. Нам с Верой, как эмоциональным особам, было приказано сидеть в стороне и молчать, а наш друг продолжал отвечать на одни и те же вопросы. «Хотите в полицию – собирайте вещи, пойдем сейчас! Или мы сами осмотрим ваши вещи!», – не отставал юноша , но нам идти 3 часа в ближайший город по темноте совсем не хотелось. В разгар накала страстей Вере пришло в голову показать им наши фотографии, доказывающие, что мы поднимались к базовому лагерю Дхаулагири. Это утихомирило пыл наших аппонентов, и теперь они настаивали только на одном – осмотреть наши вещи. Стемнело, всем надоела эта непонятная разборка, и мы уступили. Без большого любопытства ребята осмотрели содержимое наших рюкзаков, и, примеренные, засобирались обратно в свои деревни. Напоследок они попытались объяснить нам, что вызвало их подозрение. Здесь, в долине реки можно найти черные камни аммониты, возрастом 144-206 млн. лет, внутри которых - окаменевшие останки древних животных, живших в океане, который много раньше был на месте Гималайских гор. Эти окаменелости называемые shaligrams, считаются священными в индуизме - как проявление одной из форм бога Вишну, и охраняются государством. Некоторые из этих камней имеют золотое отражение, но этот эффект вызван не включениями золота, а сульфида железа. Как мы поняли, у ребят вызвало подозрение, что мы пришли без гида, без проводника, и второй раз остановились на одном и том же месте. Они решили, что мы собираем вдоль реки эти камни и решили поймать нас с поличным. К счастью, нам удалось добиться какой-то ясности в этой истории, избежать серьезных проблем, но все же она омрачила впечатление от последнего вечера в горах. А на следующий день мы спустились в Дарбанг, доехали на дребезжащем автобусе в Бени и вернулись в Покхару – центр цивилизации, унося в сердце воспоминания о дремучих лесах, цветущих рододендронах, узких тропах Дхаулагири. Так закончилось наше небольшое путешествие, и что немаловажно – наши ожидания оправдались. 11 дней мы шагали не по широкой, похожей по шоссе дороге, а по маленькой тропинке, проходящей то в чаще густого леса, то теряющейся на камнях в долине реки, просыпались не под голоса других туристов, а под пение лесных птиц, отдыхали в придорожных дхабах с возвращающимися в деревни местными жителями, и в пути мы практически не встречали других туристов.

 Информация взята отсюда: http://www.india.fotoputi.com/nepal_dhaulagiri.htm