Есть счастливцы,
умеющие обрести свободу внутри себя;
я, не обладая их духовной силой,
нахожу ее в путешествиях.

Моэм Сомерсет

Почему Африка? Просто мне кажется, что моя жизнь идет по настоящему только в дороге. И чем дальше я уезжаю от дома, тем интересней получается путешествие. А город Кейптаун, который расположен на самом юге Африки – это самая дальняя от Москвы точка, до которой можно добраться посуху. На восточном побережье Африки уже несколько лет не было серьезных войн, поэтому момент для путешествия был самым подходящим.

Проводить меня собрались друзья-мототуристы, так что проводы я помню плохо.
В середине января в Москве иногда идет снег, поэтому до Краснодара я прокатился на поезде.
Выкатить мотоцикл со станции удалось только к обеду. Мотоцикл не желал ехать в такое дальнее путешествие и заводиться отказался. Колеса пинал, в бензобак заглядывал, не помогло. Завел только по-старинке, с толкача. Краснодарский край встретил меня сухой солнечной погодой. Прикрутив только перед отъездом полученный номер и заправившись на выезде из города, я быстренько и без остановок докатил до порта Кавказ.
Паром через Керченский пролив ходит каждые два часа, плывет быстро, только и успеваешь заполнить многочисленные бумажки. Декларация на мотоцикл в двух экземплярах, таможенная декларация, талон прохождения границы, еще какой-то талон, веселенькая крымская регистрация, паспорт и свидетельство о регистрации прилагаются. Очереди на таможне нет никакой, однако, проверяли все тщательно. Таможенники требовали задекларировать сотовый, рубли и доллары с точностью до цента, пограничники хотели, чтобы мимо них не пролетали, забыв поставить въездной штамп, а даишники требовали талон ТО. Можете догадаться, что ничего из вышеперечисленного я не сделал, не выполнил, не имел. Поэтому каждую из тусовок пришлось кормить рассказами о мототуризме. Задержка в результате вышла часа на два, уже стемнело, и было холодно, так что я доехал только до Феодосии и остановился в местечке с многообещающим названием «Вилла «Нимфет».

Горное озеро в Крыму

Зимой Крым спит под одеялом из низких белых облаков. Туристов нет совсем. И ради запаха моря и можжевельника на высоких серпантинах уже стоит проехать тысячу километров.
В Судаке стояла полная тишина, а на Байк-посту под Алуштой кипит жизнь. Только что бегавший гусь уже дымится на тарелке с рисом и отлично идет под армянскую водку. Голубцы в виноградных листьях подают с маленькими котлетками в кислом кефирном соусе. У Алика день рождения, он играет на фортепиано, а с меня даже денег за постой брать не хотят.

 Ялтинский порт

Когда я созванивался с таможенным агентом ялтинского порта, он расслабленно сказал: «В десять отходим, так что приезжайте к девяти». Я напуганный предыдущими приключениями на таможне прирулил к семи. Никого, но пароход уже стоял у причала.
Агент Борис Николаевич (да, внешность и выговор у него тоже как у нашего бывшего президента) выглядит этаким невозмутитмым старейшиной. И таможенники, и пассажиры бегут к нему за советом. И с его помощью работа в порту спорится. В девять прибыла смена погранцов и таможенников, за пять минут проверили номера, оформили декларацию, и матросы быстро погрузили мотик на борт.

Погрузка в Ялте

Как только мы вышли из гавани, началась качка. Мой желудок вывернулся наизнанку и в течение следующих тридцати шести часов находился в этом состоянии, согласившись принять только одну чашку чая. Мне мерещились Титаник, Идеальный Шторм, Das Вoat и прочие марины.
В шесть утра выползаю проветриться на корму. По правому борту вижу очень качественно сделанную волну с гребешком высотой метров десять. Пока соображаю, что она, наверно, настоящая, волна обрушивается на меня, чуть не свалив с ног. Ну вот и в Черном море я искупался.
Из-за шестибального шторма мы опоздали на несколько часов. К стамбульской таможне я подполз за пол-часа до ее закрытия. Нашел вменяемого мужика, который написал мне список из трех пунктов: оплата за въезд, за страховку и таможенные марки, сказав, что все это мне оформят в ближайшем банке. Обежав три окрестных банка, удалось заплатить только за въезд. Таможня уже пол-часа как закрылась, однако дядька ждал меня, не переставая объяснять, как мне с ним повезло. Переписав данные в пяток книг, он выпустил меня из порта, сильно попросив все-таки купить страховку.
Уже стемнело, когда я выбрался из порта в Стамбул. Шел сильный снег, на дорогах гудели пробки. Обтирая машины и бордюры своими сумками, я подобрался к мосту через Босфор. Мокрый снег на сильном ветру моментально превращался в ледяную корку. Вдобавок, ветер резко менял направление, и меня болтало из стороны в сторону как пустую пивную банку. Сразу за мостом начался автобан на Анкару, но ночью и без страховки я туда ехать не решился и встал в отеле в городке Кэдикёу. Жесткая баранина с рисом на ужин показалась вкусной, учитывая, что благодаря шторму я ничего не ел уже двое суток.

Утро в Кэдикёу

По всей Турции снегопад и холода. От мороза залипла релюшка обогревателя ручек и полностью посадила мне аккумулятор. Пришлось искать зарядное устройство. Народ смешно ковыляет по сугробам, одетый кто во что горазд. Машины ползут еле-еле и постоянно бьются, хотя по нашим понятиям улицы вполне проезжаемые. Снег для турок – редкое стихийное бедствие. Все легковушки гремят цепями на колесах. Икарусы буксуют и воняют прямо как у нас.
Страховку долго не хотели делать, объясняли, что езду на мотоцикле по снегу они страховать не собираются, пока не поняли, наконец, что мне нужна просто обязательная страховка типа ОСАГО. Тут все засуетились и стали печатать бумажки, но из-за снегопада вырубился свет.
На юг Турции ведет множество горных дорог, но в такой снегопад они малопроходимы для мотоцикла. Реально оставался один более или менее прямой путь - через Анкару.

Напялив дождевой комбинезон для защиты от пронизывающего ветра, я представлял собой достаточно странное зрелище. В кафешке у заправки меня перекрестили три раза и помолились на дорогу.
Дорога представляла собой куски льда, изъеденные цепями, которыми пользовались практически все. Чтобы не упасть, приходилось все время помогать ногами. Первые пятьдесят километров моя скорость не поднималась выше тридцати, но вскоре начали появляться куски асфальта, ровного, но все равно скользкого, как лед. На перевале в районе Болу температура упала до минус семнадцати градусов. Резкие порывы ветра иногда двигали мотоцикл на два метра в сторону. Но когда настроение в порядке – физический дискомфорт ничего не значит. Грустное зрелище - на каждом повороте в кювете валялись грузовики, иногда даже несколько сразу. К такой погоде турки были совершенно не готовы.
Стемнело, и у меня случился первый приход мотоэйфории.
Когда едешь ночью на мотоцикле, твой мир замыкается, свертывается.
Остаются только подсвеченная панель приборов и пятно света на дороге впереди.
Иногда появляются двоящиеся лампочки встречных фур или тусклые красные светляки задних габаритов.
Но то, что вокруг, уже не существует.
Выплывают призраки.
Неизвестно, движешься ли ты вперед, или стоишь на месте,
А когда в лицо бьет сильный снегопад, кажется даже, что ты катишься назад, и только стрелка спидометра убеждает тебя в обратном.
В голову приходят особенные мысли, и уже не холодно, и не жарко.
Ехать в таком состоянии можно сотни километров. И только самоконтроль, внутренний директор, напоминает, что уже давно пора вставать на ночлег. Проехав за Анкару еще восемьдесят километров на юг, закатываюсь в придорожный мотель.

Соленая грязь с дороги замерзает на колесе.

Ранним утром теплее не становится. Появилось новое развлечение. Асфальт весь пошел волнами, началась гребенка, или как ее еще называют, стиральная доска. Только теперь она была покрыта хорошим слоем льда, и удерживать мотоцикл на дороге стало еще сложнее.

В ста километрах от берега Средиземного моря температура воздуха начала расти. Как раз и свежепостроенный автобан пошел. Угадайте, какие чувства испытывает мотоциклист, за час вылетевший из минус пятнадцати в плюс десять градусов?
По автобану я долетел до края Турции, но по совету бывалых решил пересечь границу не по основному переходу на Халеп, а прямо по берегу моря.
Серпантин вьется над самым морем. Красотища! Проблема только в том, что асфальт опять весь покрыт льдом. Наверное, теперь я смогу выступать в спидвее.
Вот и приграничный городок Вайладаги. Трое опрошенных местных жителей так и не смогли объяснить мне, где находится банкомат и гостиница. Известная проблема жителей маленьких городков. А ведь гостиница была через два дома верх по улице, а банкомат – через два дома вниз.

Вид на Сирию из городка Вайладаги

Переход в Сирию здесь немноголюдный. Турки выпустили быстро, сирийцы попросили за въезд почти сто долларов. Интересно, что жест пальцами с ладонью, смотрящей вниз, типа нашего «Иди отсюда, мальчик» в Азии наоборот означает «Подойди сюда».

Граница Турции и Сирии

Всего полчаса я провел на границе, и покатил по сирийской глубинке под моросящим дождиком. Сыро, но что поделаешь. Путешествуя на машине, ты смотришь кино, которое крутят на лобовом стекле. А путешествуя на мотоцикле, ты играешь в этом действии главную роль. Дожди и грозы – его обязательная часть.
Дома вокруг ощетинились прутами арматуры, торчащими из крыш. Объяснение простое – раз торчит арматура, значит дом недостроен. А раз дом недостроен, налог на него платить не нужно.
Сирия – наша социалистическая провинция. Русских здесь любят. На дорогах много военных «уралов» и ижевских каблучков. Основные магистрали вполне ничего. Но допотопные заправки ждут Лукойла.
Ребята говорили, что крепость Крак-де-Шевалье, будет видна с дороги, поэтому крохотный знак «цитадель» на информационном щите среди массы других надписей я проигнорировал. Понял, что зря, только когда подъехал в Хомсу, сделав крюк в восемьдесят километров.
В крепости я был один, отбиваясь от продавцов кодака и открыток.

Крак-де-Шевалье Krak des Chevaliers

Крепость в двенадцатом веке построили кровожадные крестоносцы (ну, или местных жителей, наверно, припрягли). Размеры впечатляют, внутри все как надо, с башнями, лабиринтами коридоров, колодцами и подвалами. Вот только весь кирпич и камень подозрительно свежий.
Хозяин ресторана, стоящего на соседнем холме, был очень любезен с единственным посетителем, поболтали. Я съел цыпленка, и отправился в Пальмиру, «жемчужину востока».
Уже совсем стемнело, опять пошел дождик, заправок нет. Прямая дорога сливалась с каменной пустыней, изредка делая широкие кривые, огибая непонятно что. Движения не было совсем никакого. Только несколько раз навстречу пролетали длинные вереницы громадных мрачных темно-зеленых иракских бензовозов. Свет только на первой машине, все остальные шли с тусклыми габаритами, по военному.
Уже совсем настроившись увидеть огни полуразрушенного Багдада, я заметил поворот на Пальмиру, и через пару холмистых поворотов для меня открылся широкий вид на город, мерцающий ночными огнями, и цитадель Тадмур.
Я выловил местного мотоциклиста, и он отконвоировал меня в холодный Бельхотель.

Бельхотель

Ночью моему размороженному организму снились такие сны, что Рокко Сифреди отдыхает. А из заправленного доверху мотоцикла через карбюратор вытекла большая лужа бензина, но все обошлось.

Пальмира

Цитадель Тадмур – это полный новодел. И, несмотря на то, что деньги за вход берут, нагажено помногу раз в каждом углу. Сама Пальмира представляет собой остатки древнего города. Поскольку туристов практически не было, я побродил там с большим удовольствием.  

Пальмира

Но половины дня на осмотр вполне хватило. И снова я был на пустынной дороге.
Мотоцикл при встречном ветре еле ехал. Раздувающиеся сумки в чехлах и дождевой комбез снижали скорость до сотни километров в час. Плестись по однообразной дороге до Дамаска было жутко скучно. Бензин в баке закончился прямо на въезде в город. А заправки скромно прячутся внутри окраинных кварталов, и без помощи таксистов их не найти ни за что.
На улицах везде указатели – для меня это важный показатель культуры города.
Побродил по сырому городу. Пива нет, но если видишь мятые банки, валяющиеся на ржавой бочке, значит рядом идет торговля алкоголем по-черному.

Рынок в Дамаске

Знаменитый город-рынок в такую погоду казался заторможенным и скучным.
Отели зимой в Дамаске, похоже, чем дороже, тем теплее. Более дорогой отель оказался слишком жарким, надо было брать чуть подешевле.

Интересно, полицейские стоят на каждом углу, но их все игнорируют. Таксист разворачивается под знаком прямо на глазах у мента. Тот идет к нему, поднимая руки: «Брат, ну что же ты делаешь, знак же». Таксист отмахивается: «Спешу!» Даже странно как-то.
Из-за дождя я не стал задерживаться в Дамаске и поехал дальше на юг.
По хорошему шоссе я быстро долетел до границы Иордании. Пускать меня сразу в страну не хотели. Пограничники отвели меня по цепочке к самому главному боссу и тот сказал, что въезд на мотоцикле в Иорданию запрещен. Я стою, молчу, улыбаюсь привычной универсальной виноватой улыбкой. Сделав паузу он торжественно заявляет, что дает мне персональное разрешение на сутки пересечь страну транзитом. Свита вокруг чуть в ладоши не захлопала от милостивого и справедливого решения. Я уточняю: «Вы даете мне ровно 24 часа?» Он смутился: «Ну, конечно, не так строго, но…»

Хотя мрачные тучи продолжали висеть в небе, Амман мне понравился больше, чем Дамаск. Хотя, возможно, все дело в чудодейственном вискаре, который я купил на границе в дешевейшем дьюти-фри.
Очередная новодельная цитадель на горе - тут ее пока только начали строить, огромный римский амфитеатр в центре города и куча народу на улицах.

Амман

Попытался фотографировать людей. Тяжело, отворачиваются, даже если камера висит на пузе.
Добрый дядька на допотопной швейной машинке за пять секунд зашил мне порванный ремень и отказался брать деньги.

Кожевник

У одной из маленьких гостиниц я заметил два мотоцикла Yamaha Tenere с французскими номерами. Встал в том же отеле – комнатушка метр на два с грязной койкой.
Команда мотоциклистов оказалась международной - австралиец, француз и финка. Они ехали на двух мотиках туда же, куда и я, но гораздо медленней. Пошлялись вместе по дешевым кабачкам, попили чая. Еда очень дешевая, алкоголя нет. В гостинице я проставился вискарем, но дубак не отступал. Строили планы, делились опытом. Холодно, а они еще и без мотоштанов, в простых джинсах путешествуют. У австралийца Энди сгорел генератор в Греции. С него взяли четыре сотни долларов за починку, а на самом деле, просто заменили батарею, которая умерла через неделю. Так что фара работает только на одном мотоцикле.

Мотоциклисты

Ура, сегодня первый день тепла и солнца!
А я тронуться не могу, заклинило противоугонную колбасу, которую я повесил на колесо.
Пока я объяснял местным, что такое болгарка, они за минуту раскололи внешние колечки цепи молотком и перепилили внутренний трос простой ножовкой.

Трос "минутка"

Не представляете, какой кайф из холодного мокрого Аммана за двадцать пять минут долететь до солнечного «мертвого» моря!

Мертвое море

Ребята поехали дальше, а я остался на пляже в одиночестве и плескался в море, пока не защипало в анусе.

Мертвое море

Дорога вдоль моря шла отличная, но, поскольку рядом Израиль, меня часто тормозили военные и просили показать паспорт. Поодаль на постах убедительно стоят хаммеры с крупнокалиберными пулеметами.

Иорданский блок-пост

Перед Акабой обогнал ребят, которые явно не спешили.
Я снял денег с карточки, купил еды и поехал в пустыню Вади-Рам.

Иорданская дорога

Чтобы сделать пару героических фоток, съехал с дороги. И хотя все время твержу себе «не езди без шлема», прицепил его сбоку. Он тут же сполз, стекло зацепилось за куст и отломилось вместе с креплением. Теперь или ехать без стекла, или прикручивать его намертво скотчем.
А в городке, где кончается асфальт, мне наперерез бросился пьяный мент (и тут такие бывают). Напугал меня волками, бедуинами, зыбучими песками и потребовал вернуться. Я его послал и двинулся дальше, но настроение он мне подпортил. Раньше я по песку не ездил (пытки дорожного мотоцикла в пустыне Гоби не считаются).

Вади-Рам

Сначала был страшно, а потом вспомнил, как гоняют на ралли Париж-Дакар, врубил четвертую и попер. Главное ноги с подножек не снимать, когда колбасить по песочным волнам начинает.
Стемнело очень быстро. Я проехал километров сорок по абсолютно безжизненной пустыне и размышлял о том, что по следу меня будет легко найти, вот только хорошо это, или плохо?
Волки, заявленные ментом на въезде, тоже немножко смущали. В темноте ехать по песку становилось совсем трудно. И тут мне встретилась свежая тойота-пикап, из которой вылез очень дружелюбный усатый дядька и позвал к себе в лагерь.
- Далеко?
- Нет, 500 метров.
- Какие 500 метров, я на десять километров вокруг ничего живого не вижу!
- Поехали, увидишь.
Едем полкилометра к ближайшей горе, вдруг песок уходит вниз, и в образовавшейся впадине виден большой лагерь с палатками и верблюдами.

Дядька, его зовут Мазив, сам родился здесь, и хотя кемпинг сделан для туристов, свою семью он привозит сюда каждый год. В этот раз, как он выразился, у него семь детей, один грудной. Меня усадили у костра и напоили чаем с только что испеченным в песке хлебом.
А вокруг красота невероятная. Месяц слепит сильнее моего любимого светодиодного фонаря. Сверху море звезд, снизу море песка, вокруг огромные скалы-горы. Пошел из лагеря побродить, и сразу же потерялся. Лежу на песке, смотрю, как звезды наверху крутятся. Это просто чудо как здорово!

 


Лагерь Мазива
С утра сделали пару снимков с семьей Мазива, и я пополз обратно на трассу. Цепь на мотоцикле растянулась очень прилично всего за несколько десятков километров по песку.

Петра

В Иордании осталось еще одно место, которое мне хотелось увидеть – Петра. В нее я въехал галопом на коне. Размеры древних поселений впечатляют. Одного не пойму, зачем селиться так высоко на горе. Утром в поле спустился, уже пол дня прошло, пора обратно лезть.
Храмы и гробницы, выбитые в камне, разнесены по ущельям на несколько километров. Передвигаться с точки на точку удобно на ослике. Интересно, что большинство построек – дохристианские.
Поднялся на гору жертвоприношений. Древние убивали здесь девственниц, а мне в качестве жертвы пришлось зарезать своего ослика.
Бедуины вертятся вокруг туристов как у нас цыгане.
Близость скорого общения с египетской таможней портила все настроение, поэтому я решил не тянуть и в этот же вечер погрузился в Акабе на паром в египетский порт Нувейба. В принципе, в Египет из Иордании можно проехать посуху, зацепив кусочек Израиля. Но наличие израильской визы в паспорте путешественника потом может вызвать проблемы в некоторых странах.
Увидев египтян, погрузившихся на паром Pella, я испугался – сплошные оборванцы, грязища везде. На пароме сломался один грузовик. Перепробовали все способы его починить, включая самые экзотические. Наконец, через час, египетский творческий гений иссяк, подогнали еще один грузовик и вытянули сломавшегося  коллегу на тросе. За это время я познакомился с французом Хэбой, который возит евро-туристов по Африке на грузовике. Он посоветовал мне покрепче запастись терпением, и его совет мне часто помогал по дороге.

На площадке для осмотра мешочники выгружают все барахло, машины тщательно проверяются.
Египетская таможня оказалась на удивление прозрачной, хотя и очень дорогой. Кроме обычных формальностей, для транспортного средства необходим специальный международный документ, гарантирующий обратный вывоз, который называется Carnet de Passage, сокращенно – карнет. Документ, действующий только в Египте можно купить прямо на границе. Сергей Синельник, который уже путешествовал в этих местах, предупреждал меня, что существует транзитный карнет, который стоит в два раза дешевле обычного. Так что через три часа торговли дядька за стойкой выдал мне желаемую бумажку, взяв немножко денег себе в карман за риск. Карнет мне нужно будет вернуть его коллеге на выезде из Египта в Ашване, или у них будут проблемы. Все это время меня опекал начальник смены в солидном чине, водивший меня от окошка к окошку и даже оплачивавший мелкие квиточки, выдаваемые в многочисленных окошках. Уже рассвело, когда я получил транзитные египетские номера (задний и передний!) и выехал из порта. Сразу направился в монастырь святой Катерины. По дороге поспал три часа в пустыне.

Синай

Солнце жарит - мама не горюй!
Монастырь святой Катерины
Монастырь оказался доступен для посещения только в определенные часы определенных дней. Конечно, в день моего приезда он был закрыт, и я двинул в Шарм-Эль-Шейх, плавать в Красном море. В Египте случились праздники, все отели были полным-полны. Долго выбирал самый дешевый. Утром, уезжая в Каир, я пошел искупаться и сразу порезал камнем ногу. Пришлось ползти в госпиталь, зашивать. Но нет худа без добра – в госпитале попросили паспорт, который я забыл в гостинице. А то пришлось бы за ним возвращаться из Каира за восемь сотен километров.
Оазис в Синае
На пути в Каир сухой встречный ветер синайской пустыни опустошил мой бак раньше, чем я ожидал. Мое везение растягивать последние капли опять сработало, вкатился на заправку, уже чихая, и тут у мотоцикла отвалился задний номерной знак. Вот бы был геморрой! Наличные у меня закончились. В придорожной кафешке я предупредил: «У меня только пятнадцать фунтов, кормите исходя из этого.» Вроде поняли, но после еды принесли бутылку воды и попросили еще полтора фунта. Отдал последние бумажки, пожал плечами и сказал волшебное слово «Ноумани!». Это слово, как ни странно, хорошо понимают приставалы из всех стран мира.
За проезд под Суэцким каналом денег с грязного туриста не взяли, видимо волшебное слово хорошо читалось на усталом лице. Наличных денег реально не было.
Бестолково помотавшись по Каиру, я стал звонить Ахмеду, с которым я познакомился на международном сайте мотопутешественников horizonsunlimited.com. Без его помощи в первый день я бы уже не выбрался. Ну тут и движение – просто война, хуже нигде в мире не встречал.

Каир
Ахмед приехал на боевом Ренглере и отвез меня в центр, где с третьей попытки заселили меня в отель Луна. Очень прикольное место - отличная компания, кухня, ванна, кальян и библиотека, рядом подземный паркинг, в котором я даже один раз поставился (потом просто бросал мотик у входа). А лифт без дверей – это просто шедевр. 

Лифт

Дешевых и неплохих отелей в центре Каира много. Фишка в том, что домовладельцам запрещено поднимать арендную плату, уже много десятков лет, и бизнес на аренде хорошо экономит, хотя на состоянии домов это сказывается не лучшим образом.
Первое, что нужно посетить в Каире – это исторический музей. Здесь собраны все сливки археологии. Масса гробов-саркофагов, всякая нетленка (мумии), много рисунков и статуй.

Мумия

Насколько же у них было формализованное искусство. Тысячи лет одни и те же пропорции тела, нога делает шаг вперед. Очень напоминает наших Лениных с кепками в каждом скверике.
Хотя наши поразнообразней будут. На некоторых изображениях сохранились родные краски – просто невероятно! Огромное количество письменной информации, но нужно покупать большую книгу, в которой будут даны все переводы. Некоторые саркофаги имеют красивую аэродинамическую форму. Добавляешь колеса, и получается гоночный автомобиль.
Вечером на улице толпы народа. Что празднуют – непонятно. То ли Курбан-Байрам, то ли китайский лунный новый год. Народ также бесцельно шляется по центру, как и у нас, но девушек почти нет. Традиция заставляет их сидеть дома. Поэтому и жирненькие все такие.
Раненая нога болит, мышцы устали, кожа на пальцах трескается от сухости, ранки не заживают, желудок пищу не варит. Устал я типа.
Весь следующий день лазил по пирамидам, а вечером смотрел лазерное шоу, которое проецировали прямо на них. Пирамиды оказались поменьше, чем я ожидал, но все равно – впечатляют. Сколько возни в тщетных попытках продлить свое существование…

 
Я еду к пирамидам!


Фараонское кладбище – шоу

Район пирамид - самый испорченный в Египте. Деньги клянчат все, даже полицейские. Сначала цепляются к тебе, бормочут на плохом английском, ведут в секретное место, всучивают камешки, а потом требуют пару долларов за экскурсию. Заклинание «Ноумани!» помогает, только если повторять его с самого начала. И все равно мне пришлось пару раз заплатить. Кстати, если деньги попали в руки каирскому торговцу, сдачу можно получить, только всем видом выражая в этом твердую уверенность. Вид рассеянного туриста – это гарантированный способ получить разводняк практически в любой стране мира.
На обед съел большую печеную картошку у передвижного ларька на мосту. Сладкая и вкусная!
Автомобильное движение  в городе просто чумовое, втянулся только на третий день. НО! Все  всех видят и только делают вид, что не замечают. В конечном счете, когда останется пара сантиметров, тебе уступят, невозмутимо притормозив. Рулят неплохо, чайников нет, не выживают наверно. Отвлекаться от дороги нельзя ни на секунду. Когда я стал ехать смелее, движение впустило меня, как своего. Осталось остерегаться безумных пешеходов и таксистов, десантирующих пассажиров прямо посередине четырехполосной дороги.
В аптеках присутствуют все европейские лекарства, но стоят они иногда в десять(!) раз дешевле, чем у нас.
В книжном магазине рядом с книжками типа «виндоуз для чайников» я увидел самоучитель по хирургии…

Мент

Полицейские стоят на каждом перекрестке, плюс в развес на улицах. У правительственных зданий установлены мощные противотанковые ежи и бронещиты.
Жители дружелюбны. «Ноумани!» срабатывает как переключатель. Они становятся гостеприимными забесплатно. В Каире уже поднадоело, но мотоциклу нужна новая цепь, а в праздники все закрыто. Я решил проявить накопившуюся фотопленку. Зашел в интернет-кафе поискать координаты фотолаборатории. Связи не было, задумчивая девушка-администратор тупо вставляла и вынимала сетевой кабель из розетки. Вместе починили связь, но ничего в инете не нашлось. Рассудив, что самая лучшая лаборатория должна быть на улице, ведущей к пирамидам, нашел аккуратную новенькую цифровую лабу Fuji. Полчаса ерзал как на иголках, пока проявлялись пленки. Фотографии помогут мне со многими подробностями вспомнить каждый день путешествий, а значит, это время останется со мной. Сколько дней из своей офисной жизни вспомните вы? Ну, вроде индекс-принты получились отличные, печатать не стал, не хотелось везти с собой кучу бумаги.
Мои прожорливые друзья, фотовспышка и GPS-навигатор, очень любят кушать батарейки. Оказалось, что все купленные в Крыму батарейки энергайзеры – паленые и живут очень не долго, так что здесь купил еще батареек.
Обслуживание даже в Макдоналдсе и KFC ужасно медленное, а могут и  совсем  забыть про заказ. В центре маленькие грязноватые Макдоналдсы попадаются на каждом шагу. На банках сока, продающихся в магазине честно написано - 35% гуава или манго. Открываешь, а там желе практически. Чтобы оно вытекло, его нужно сильно трясти, а потом можно даже жевать. Но в целом - вкуснейшие напитки без загадочных трехцифирных компонентов.
Сегодня вроде официального праздника нет, но магазины все еще закрыты. Обзванивать магазины бестолку. Египтяне никогда не скажут цену или даже наличие товара по телефону. Нужно приехать, поздороваться, поболтать, еще и кофе выпить, а уж потом идет бизнес.
Ахмед обещал пати вечером, но обломался, и я, поспав пару часиков, пошел шляться по городу,
искать приключений. Очаг разврата – отель Шератон. Дискотека Эль-джезира начинается аж в полтретьего ночи, но гостиничные проститутки мне не интересны. Хотелось в настоящий притон с кальянами, в которых дымится гашиш, сладостями и танцами живота. Шератонские таксисты знают все, но боятся:
- Кто тебя послал, скажи имя?
- Да я сам по себе…
- Нет, мы ничего не знаем!
Таксисты, кстати, искренне обижаются, если турист не заплатит им в три раза дороже, чем обычно. Цены получаются как раз московские, так что я не в обиде.

В полдень следующего дня Ахмед заехал за мной на своем белом ренглере и мы стали методично объезжать мотомагазинчики. Половина хозяев еще отдыхала после праздников, но в одном магазине мы нашли полный выбор расходников: аккумуляторы, фильтры и цепи!!! Для меня цепь тоже нашлась - японская EK, причем дешевле, чем у нас. Я просто не верил своему счастью. Мотик сразу стал вести себя приятней, тоже обрадовался. Ахмед дал мне прощальный обед в сирийском ресторанчике. Рассказывал про свою жизнь. Кстати, кучи спутниковых тарелок на домах нужны для того, чтобы смотреть бесплатные порноканалы с разных спутников. Ахмед рассказал, как выписанная ими для съемки рекламного каталога венгерская модель оказалась порнозвездой, но об этом они узнали, только увидев ее по спутниковому ТВ через месяц после ее отъезда. Заказчик был очень зол. Не то, чтобы ему не понравился каталог с порнозвездой на обложке, очень даже понравился. Просто он чувствовал себя обманутым, не попользовавшись ею. А славянские девушки здесь пользуются бешеной популярностью. Некоторые приезжают сюда на поиски мужей и даже с ребенком на руках у них есть все шансы найти богатого супруга.

Дальше на юг идут три дороги. Первая тянется через пустыню. Там красиво, но крюк получается очень большой. Другая идет по берегу Красного моря, а третья – прямо по берегу Нила. Решаю двигаться вдоль Нила – так короче, и по пути куча развалин, по которым я так люблю полазать. Закат был близок, но дорога вдоль Нила оказалась полностью освещенной на всем своем протяжении до Ашвана. Здесь берега реки плотно заселены. Кругом зелень, пальмы, оросительные каналы – красота. Только маршрутки не дают расслабиться. На обычной двухполосной дороге они делают двойные обгоны, сгоняя встречный транспорт на узкую обочину. В грязных деревеньках зарыты необозначенные лежачие менты.
Много полицейских постов. Ахмед обещал мне, что на каждом меня будут ловить и держать до утреннего конвоя, но удалось проскочить все. Тут очень боятся за туристов. Любой теракт сильно бьет по туристическому бизнесу. Поэтому для безопасности туристов из каждого крупного города утром выезжает полицейская машина - конвой, в сопровождении которой можно ехать вдоль Нила.
На заправках по умолчанию льют 80-й бензин (нужно просить «супер», 90-й) и постоянно обливают весь бак. Наконец я добрался до городка Эльминья, где можно было перебраться на другую сторону Нила, и заночевал в двухэтажном отеле у братьев христиан.

Не зря они меня вчера расспрашивали, во сколько и куда я собираюсь наутро. У входа в отель меня ждала полицейская машина – конвой. Однако когда мы доехали до ближайшего поста, их энтузиазм иссяк, и дальше я поехал один, перебравшись на восточный берег Нила. Здесь идет множество узких грязных дорог. Когда я разъезжался с коровьим стадом, злобный бык лягнул меня в коленку. Вот, оказывается, зачем нужны мотоштаны с защитой.
В утреннем тумане я пропустил известное место Бени Хасан, поэтому про следующую достопримечательность, Эль-Амарна я стал активно спрашивать. За расспросы меня привели в очередной полицейский участок, где, после получаса размышлений, выделили гида. Он уселся на заднее сиденье и, путая «право» с «лево», показал мне дорогу.

Нил

Эль-Амарна

В Тель-Аль-Амарне ничего особенного не оказалось. Несколько полуразрушенных гробниц, в которых сохранилась выдающаяся резьба, и дворец царицы Нефертити (точнее, его фундамент). 

Девочка на пароме между берегами Нила

Так что я управился за пару часов и вернулся на трассу. Но тут удача изменила мне. На посту меня ждала машина-конвой, полная народу. Началась эстафета. Машина (отделение солдат в кузове и офицер с водителем  в кабине) вела меня до следующего поста. Там меня встречала следующая команда. Все бы ничего, но смена караула занимала по полчаса, а то и по часу. И ехали мы совсем не торопясь. Пару раз пытался оторваться, но рации у них бьют далеко, и ловят заблудших туристов всем миром. В результате, три сотни километров до Люксора я ехал (или полз) ДЕВЯТЬ часов! Жутко злой и измученный я въехал в город и сразу нашел кемпинг с множеством интересных людей, пивом и ванной. Немец на старом биммере, второй месяц колесящий по Египту в ожидании ливийской визы. Бельгийская пара, облизывающая свои аккуратненькие КТМы, бездорожья не видевшие. Еще один немец на Унимоге с невероятным количеством пройденных маршрутов, гордо нарисованных на борту грузовика. Бэкпэкеры с традиционно огромными рюкзаками. Багажа у всех просто немеряно. Большинство путешественников смотрело на меня косо. Ведь они совершают великое путешествие, полное опасностей, требующее серьезной подготовки людей и техники. А тут я, такой беззаботный, на своем мопеде с тряпичными сумками по бокам.

С утра заехал в кафешку для местных жителей позавтракать. Хозяин, посмотрев как я ем, принес еще одну порцию забесплатно. Я не стал отказываться, котлетки с чем-то зеленым внутри были очень вкусными.
В Люксоре много исторических достопримечательностей по обоим берегам Нила, но основная приманка для туристов  – Город Мертвых на западном берегу.

Люксор

Гробницы здесь длиннющие, коридоры по сотне метров, пробитые в толще скал. Все стены и потолки украшены орнаментами и картинами. Поставит экскурсовод толпу перед очередной картинкой плоского человечка и начинает трепать всякую ерунду. Интересно, через неделю хоть один человек из группы сможет хоть одно слово вспомнить? Знали бы фараоны, что устроят из их гробниц потомки – кремировались бы однозначно. А энергию строителей направили бы в практическое русло, и было бы у древних египтян метро не хуже московского.

Гробница

Фараонские могилки мне уже поднадоели, а билет на очередной паром я еще не купил, и, потеряв интерес к Люксору, я помчался в Ашван.
На этот раз, чтобы избежать конвоя, я применил другую тактику. Нахожу на карте ближайший городок и на посту говорю полицейским, что еду именно туда, к другу. Конвой в таком случае не нужен, однако я, похоже, не первый, кто придумал этот трюк. Начинаются уточнения:
- А дальше? Сегодня только туда?
Ну да, честное лицо мы делать умеем. Таким образом я быстро долетел две сотни километров до Ашвана и сразу поперся в порт. Найти что-то в городе тяжело. Указателей мало, они на арабском, и местные ни фига не врубаются. Приехал в порт в пять вечера, а они работают до четырех. Поплелся искать гостиницу, нашел дешевую. В ресторане накормили жестким шиш-кебабом задорого, а потом еще на улице пятерочку выклянчили. Инет здесь дорогой.
Порт стоит в жутко грязных трущобах, зато здесь продают дешевые мандарины и бананы без накрутки для белых братьев. А яблоки здесь все сирийские.

Сегодня мой внутренний терморегулятор наконец переключился из режима обогрева в режим охлаждения. Завтра обещают плюс тридцать в тени. Прокатился по центру города. Чисто, красиво. На высоченную дамбу, образующую озеро Насер, пускают только с экскурсиями.

Ашван

У офиса речной компании народу европейского все прибывает и прибывает. Паром в Суданский порт Вади-Халфа ходит раз в неделю, а грузовой для автомобилей – только раз в месяц, как раз завтра. Другого способа попасть в Судан нет. Наземная граница закрыта, и там неспокойно. Купил билет, мотоцикл погрузят на пассажирский паром. Остаток дня свободен. Ассимилируюсь, сижу пью чай с задумчивым видом, смотрю на проезжающие машины вместе с кучей местных бездельников. Пропиваю последние десять баксов. Бутерброд нормальных размеров с картошкой, помидорами и диетической котлеткой стоит на наши деньги три рубля. А вот в ресторанчики надо заходить только в те, где активно кушают местные. Иначе сдерут втридорога и накормят тухлятиной. Все египтяне предельно вежливы. Даже портовые грузчики с тюками сипят из последних сил «велком».
В кафешках сидят одни мужики и круглосуточно курят кальяны. Здесь я встречаю уже вторую хорошенькую немку. Они, видимо, все мигрируют в Африку. Напуганный рассказами про голод в Судане и Эфиопии, я купил пять банок тушенки. Делать офигенно нечего, винный магазин я не нашел. После обеда улегся в парке на скамейке с видом на Нил и проспал до вечера. А потом – то же самое важное дело делал в отеле, в общей сложности пятнадцать часов.

Ашван

Народу по Африке путешествует достаточно много. На больших грузовиках передвигаются группами. Оказывается, очень популярен немецкий унимог. Евролюди путешествуют очень медленно. На каждую страну отводят не меньше месяца. Когда я рассказываю про наших парней, делающих девять тысяч километров за десять дней, на меня смотрят с недоверием. Да и я, пересекающий Африку за два месяца, тут хожу в героях скорострелах. Я считаю, что у всех есть впечатлялки для принятия новой информации. У кого-то впечатлялка работает дней семь, а потом ей надо год переваривать. Кто-то день впечатляется, день отдыхает. Моя может впечатлять и впечатлять.
ВСЕ едут с путеводителями, а они ведь сильно мешают составить свое, собственное мнение о стране и людях. У них путеводители, а у меня – карта дорог. Дороги, они ведь главные в путешествии.
Не перестаю удивляться европейской отчужденности и холодности. Обмен впечатлениями обычно сводится к тому, кто, сколько и где потратил денег, что дешево, что дорого. Редкие мотоциклисты совсем не спешат брататься.