Дул злой Сарма. Загонял снег под скалы, ерошил бороду, мешал двигаться. Похоже, Бурхан не принял даров и послал нам навстречу своего старшего сына. Кому нам, спросите вы, уважаемые читатели? Участникам «первой международной кругобайкальской подледной лыжной гонки». Именно так и было написано в наших документах. Если верить этим бумагам с большими печатями, скоро мы должны будем пробить майну, нырнуть под лед, нацепить лыжи и отправиться вверх ногами по внутренней стороне льда вокруг Байкала.



ОТ ДИВАНА ДО БУРХАНА
Когда старые знакомые из иркутского клуба «Байкал-Тек» пригласили меня принять участие в ледовом джип-сафари по Байкалу, я не мог отказаться. Маршрут проходил из Иркутска по Байкальскому хребту до острова Ольхон, по Малому морю вокруг острова, через мыс Хобой и дальше по льду вдоль берега Байкала до Листвянки. Не соблазниться таким предложением мог только вконец обленившийся человек, пустивший корни в диван.

Ну вот, билеты куплены, меня уже переполняет восторг, осталось погрузить фотоаппаратуру и собственное тело в самолет, и через шесть часов полета начнется Большое Приключение в стране Бурхана. Но если с телом все должно было пройти более-менее гладко, то с камерами, объективами и штативами выходила неувязочка – их оказалось слишком много. Тридцать восемь килограммов, супротив разрешенных к бесплатному провозу двадцати. Платить же по двести рублей за каждую лишнюю тысячу граммов ой как не хотелось. Тогда-то и родился этот казуистический документ, удостоверяющий, что я везу не просто фотоаппаратуру, а «лыжную фотоаппаратуру», даже если быть точнее – «фотоаппаратуру для подледной лыжной съемки»! А поскольку я лыжник, то соответственно могу рассчитывать на бесплатный провоз дополнительных пятнадцати килограммов. Самым сложным оказалось объяснить начальнику аэропорта, почему же я все-таки еду без лыж… Как ни странно, но это удалось.

ОТ ПОЗЫ ДО ПОЗНАНИЯ
В Иркутске меня ждет Nissan Terrano. В сопровождении Kia Sportage мы начинаем движение в сторону Ольхона. Первая остановка через три часа на границе Бурятского автономного округа. Здесь на трассе мирно сосуществуют несколько десятков позных. Позные это закусочные, в которых подают позы – национальное бурятское блюдо. Этакая помесь мантов с чебуреками, но открытая и наполненная бульоном. Толстое пельменное тесто, внутри баранина с говядиной. Едят позы руками, выпивая густой бульон.

Плотно подкрепившись, едем дальше, но почти сразу же останавливаемся. На Kia Sportage вышел из строя датчик температуры двигателя. Великий дух Байкала Бурхан показывает свое недовольство. Приходится вызывать эвакуатор, а всем пересесть в Nissan и продолжить движение без багажа. Вместе с другой машиной он догонит нас завтра.

Дорога, по которой мы едем, проходит по северной части Байкала – исконным землям бурятов-шаманистов. Буддисты живут на южной стороне, ближе к Монголии, ездят на поклонение в монгольские монастыри и отдают детей на обучение в буддистские университеты. Шаманисты же на севере, отделенные громадой Байкала, поклоняются духам и силам природы. Многие сотни лет шаманы искали на этой земле специальные места для приношения жертв и камлания. Сейчас все священные поляны огорожены и украшены. Чем больше повязано ленточек на столбах, тем выше вероятность, что духи примут подношение. Так, периодически останавливаясь и неторопливо побурханивая – принося в «жертву» монеты, сигареты и водку, мы добираемся до Сахюрты, села на берегу Байкала около Ольхонских ворот – узкого пролива между островом и берегом. Летом здесь ходит паром, а зимой – официальная ледовая переправа.

ОТ ШАМАНА ДО КАПИТАНА
Байкал встретил нас вмерзшим в лед кораблем класса КЖ с надписью «Титаник» и сильным ветром, дующим из Сарминского ущелья, который местные жители называют Сарма. Считается, что Сарма – это старший сын духа Байкала Бурхана, которого отец посылает навстречу неприятным ему гостям, чтобы они не добрались до его дома, скалы Шаманки. Никто и никогда не выходит в море, не поднеся жертву Байкалу. Это касается всех без исключения – ни один корабль не отойдет от причала, пока капитан не удостоверится, что все, кто находится на борту, совершили обряд. Невдалеке от нас останавливается рейсовый автобус, люди выходят и тоже начинают бурханить – наливается водка, безымянным пальцем брызгается на четыре стороны света, а остаток выливается в Байкал. Или выпивается – так тоже можно.

Ветер стихает, похоже, нас приняли. Выезжаем на ледовую переправу и уже в сумерках добираемся до самой крупной на Ольхоне деревни Хужир, останавливаемся в приюте Никиты Бенчарова.

С утра – солнце и мороз. Вообще, Малое море, залив между островом Ольхон и берегом Байкала, одно из самых солнечных мест в нашей стране – триста сорок дней в году здесь стоит ясная погода. Именно этим и объясняется фантастически прозрачный байкальский лед. В него не вмораживается снег, а вода в озере почти дистиллированная.

Недавно один мой коллега, побывав в этих краях, написал статью, в которой ледовые капитаны представлены бэтменами, перепрыгивающими на стареньких «Нивах» семиметровые трещины на скорости 180 километров в час, не поведя при этом мужественным абрисом бровей. Жизнь, как всегда, оказалась прозаичнее. Как рассказал Саша, наш проводник вокруг Ольхона, ледовые капитаны – это в основном рыбаки, которые подрабатывают, водя туристов по льду. А Лига ледовых капитанов – координирующий центр в Иркутске, который распределяет экскурсантов и берет за это процент от оплаты.

На Ольхоне только грунтовые дороги и нет ГИБДД. Поэтому основное средство передвижения местных жителей здесь полноприводные автомобили, причем без документов. Такая вот джипоанархия! Полюбовавшись восхитительными пейзажами, выезжаем на лед. Бурханим, прося духов быть милостивыми к путникам, и трогаемся в путь.


ЛЕД!
Это была другая планета. Совсем другая. Невозможно передать чувства человека, впервые попавшего в марте на Малое море. Байкальский лед идеально прозрачен. При толщине до четырех с половиной метров сквозь него видно абсолютно все. Создается ощущение, что идешь по воде. С непривычки кажется, что сейчас эта иллюзия рассеется и ты провалишься в ледяную воду. Но если лечь на лед и всмотреться в его толщу, то открывается совершенно другой мир, наполненный жизнью. Вы видели сувениры из полированного оргстекла с объемными изображениями внутри? Тут примерно то же самое, только толщина этого «плегсигласа» два-три метра, площадь несколько квадратных километров, а узоры из микротрещинок растут по всему объему прямо на глазах.

ОТ ДЕМОНА ДО МЮ-МЕЗОНА
В результате больших суточных перепадов температуры лед ежедневно трескается, образуя так называемые становые трещины или, наоборот, наломы – выдавленные на поверхность гигантские ледяные куски. И то и другое – серьезное препятствие для передвижения. И если небольшую трещину можно проскочить ходом, то в наломах надо искать более-менее ровный проезд. Основной инструмент ледового капитана – пешня, ею он проверяет толщину льда и выравнивает наломы. Так мы и движемся: то разгоняясь до 100 – 120 километров в час по иссиня-черной глади, то останавливаясь в поисках проезда.

Первый большой привал у скалы Шаманки. Без преувеличения можно сказать, что это место одно из самых таинственных на нашей планете. Священное для любого бурята и для любого шаманиста. Дом великого духа Байкала. Место силы. Здесь происходят странные вещи. Если постоянное вращение стрелки компаса, которое я наблюдал, еще можно объяснить магнитной аномалией, то отказы двух цифровых фотоаппаратов из трех и четырех компьютеров из пяти, случившиеся одновременно, обосновать сложнее. Внутри скалы есть пещера, войдя в которую во время камлания, шаман исчезал на глазах изумленной толпы и появлялся с другой стороны. Местные жители стараются не показывать туристам замаскированный вход в пещеру. Говорят, что высока вероятность сердечных приступов у излишне любопытных…

Следующая остановка на мысе Хобой. Самая северная точка острова Ольхон представляет собой скалу, которой время и ветер придали сходство со стоящей женщиной. Здесь тоже находится пещера, где верховный шаман уединяется для общения с духами. Переночевав в палатках, с утра мы погрузились под байкальский лед, чтобы посмотреть на наш мир с другой стороны. Разглядывали когда-нибудь снизу подвеску и ходовую автомобилей? А через лед полутораметровой толщины? Увлекательное занятие, однако…

Огибаем мыс и уходим на восточную сторону Ольхона. Здесь безлюдно и возможна встреча с байкальской нерпой. Это еще одна цель нашей экспедиции. Байкальскому океанариуму нужны несколько молодых животных, и мы согласились поискать места их зимовок. Нерпа живет в норах, которые вытапливает дыханием в толстом байкальском льду. Выход есть как в воду, так и на поверхность, замаскированный среди торосов. Раньше считалось, что нерпа зимой ведет оседлый образ жизни, но несколько лет назад ученые выяснили, что взрослые особи мигрируют, находя продушины других нерп во льду.

ОТ КОНЕЧНОСТИ И ДО КОНЦА
Три дня пути пролетели как одно мгновение. Разгон, остановка, пешня в руки, разгон, остановка, пешня в руки… Вечером в деревнях на берегу – баня и разговоры. Утром подношение духу Байкала и вновь разгон, остановка, пешня в руки… А нерп мы так и не встретили. Не повезло. Уже в Листвянке я посмотрел в океанариуме на этих забавных зверьков. Ручные, поскуливают, как собачки, и выпрашивают подачки...

Прилетев в Москву, я первым делом бросился к компьютеру разбирать фотографии. Глядел на монитор и безуспешно пытался избавиться от ощущения, что все это произошло не со мной. Конечно, я помнил места, их названия, людей, с которыми общался, но это была какая-то ложная память, как будто я рассматриваю чужие фотографии, которые уже где-то видел. Как сон, который помнишь, но понимаешь, что этих событий не было на самом деле. Когда я показывал снимки другим участникам экспедиции, то слышал те же слова: «Ух, ты. Мы здесь были? Правда? Брось, нам это все приснилось». А может, это чувство возникло у нас потому, что мы действительно были на другой планете, в другом измерении? Вход в него обычно приоткрывается в марте в районе Малого моря возле острова Ольхон…