Автомобильный туризм как вид отдыха появился одновременно с автомобилем. И за свою долгую историю нисколько не изменился. Да и чему тут меняться? Покидал в машину вещи, посадил друзей и покатил на юга. Вот только в нашем случае все немного иначе: вместо жаркого июльского моря мы отправились на скованный льдами берег Северного Ледовитого океана, чтобы встретить Новый год.
 
Ранним декабрьским утром Land Rover Defender 110 и Nissan Patrol Y61 отправились из столицы в Екатеринбург. Через сутки пути к четырем искателям приключений из Москвы присоединились трое екатеринбуржцев на Land Rover Defender 90. После пресс-конференции в автосалоне «Краснолесье» мы устремились на северо-запад. Согласно нашему замыслу, дальней точкой рейда должен был стать рабочий поселок Ямбург на Тазовском полуострове.

После ночевки в Тюмени до Нового Уренгоя двигались нон-стоп, сменяя друг друга за рулем. Дорога была покрыта снегом, укатанным до блеска, встречные машины поднимали поземку, лобовые стекла старались обмерзнуть полностью, и все это существенно осложняло движение. Но мы были в начале пути, и энтузиазм еще не придавила усталость. Машины катили вперед, останавливаясь лишь на заправках да у кустиков.

Новый Уренгой встретил тридцатиградусным морозом и сильным ветром. Гостиничные кровати показались царскими перинами, а тепло от батарей — манной небесной. Утром еще подморозило. Мы в темпе собрались, позавтракали и отправились в путь. По дороге заехали на заправку и залили в баки и все имеющиеся канистры арктической солярки. Дорога на Ямбург начиналась сразу за пикетом со шлагбаумом. Дело в том, что Ямбург — закрытый поселок, и без специальных пропусков попасть в него невозможно, но пропусками мы озаботились заранее.

Чем дальше на север мы забирались, тем ниже падала температура. Автономные печки салона с трудом справлялись с поддержанием в машине комфортной температуры. Гидравлика сцепления тоже начала подмерзать, и переключение передач требовало значительных усилий. Солнце давно скрылось за горизонтом, тундра погрузилась в полумрак.

У стелы «Полярный круг» остановились для фотосессии. Водители проезжающих мимо «Уралов» смотрели на нас с удивлением: что делают здесь эти странные автомобили, облепленные дополнительными фарами и разноцветными наклейками? Да мы и сами толком не знали, но удовольствия от происходящего это не убавляло.

Еще через сотню километров стемнело окончательно, фары выхватывали из снежной мглы бетон дороги, а горизонт освещали огни газовых станций.

В Ямбург добрались поздно вечером. У магазина встретили местных жителей — хантов, которые продали нам мороженой рыбы, муксуна. Стали искать место для стоянки. Проехав Ямбург насквозь и миновав порт, выехали на лед Обской губы. Дальше дороги не было, лишь снегоходный след подтверждал показания спутниковой навигации о том, что нам надо именно туда.

На очередном перемете головная машина застряла. Прибитый северным ветром снег — штука коварная. Человека держит легко, можно даже прыгать и бегать, но стоит колесам машины сорваться в пробуксовку, как снежный покров расступается и автомобиль садится на брюхо.

Деревьев нет. «Лебедиться» можно только за другие машины, поэтому мы никогда не штурмовали засадные места скопом. Пока одна машина проходит через перемет, остальные ждут на ровном месте. Если машина застревает, стоящая за ней вытягивает ее лебедкой. Дергать тросом бесполезно: буксирующая машина моментально садится сама.

Как только Nissan, шедший первым, проломил наст, я вышел из машины, чтобы размотать лебедку. Но мороз преподнес очередной сюрприз. Масло в лебедке замерзло, и переключить механизм на нейтраль для размотки троса не удалось. Подключил пульт управления и попробовал размотать трос двигателем. Барабан стронулся, но крутился очень медленно, рывками, видимо масло в редукторе совершенно закаменело. Опасаясь спалить мотор, я разматывал трос легкими толчками. Наконец лебедка заработала ровно, разогнав масло по стенкам. За несколько минут мы вытащили машину.

Чтобы пройти перемет, потребовалось, разгоняя автомобиль, пробивать снег, потом повторять процедуру лебежения. С третьей попытки сугробы удалось пройти насквозь. Описанную процедуру приходилось проделывать довольно часто.

Еще через километр место для лагеря было найдено. В свете автомобильных фар поставили палатку, нарубили дров для печки (их, кстати, пришлось везти из Уренгоя). Вокруг расстилалось снежное поле с торчащими тут и там серыми пирамидами торосов. Вот оно, сугубо мужское приключение, подумал я. Но тут мимо прошла Ирина, штурман екатеринбургского экипажа, несущая здоровенную охапку дров. Ну, ладно, не сугубо, но все равно суровый северный край — отличное место для настоящего приключения.

От размышлений отвлек призыв Олега садиться за стол. Праздничный стол в честь достижения дальней точки экспедиции накрыли в палатке. О ней хочу рассказать подробнее. Это не простая восьмиместная палатка, а целая система жизнеобеспечения. Тент состоит из трех слоев и не продувается даже самым сильным ветром. В комплекте идет специальная складная печь. Для поддержания в палатке комфортной температуры достаточно всего нескольких поленьев на ночь. Единственное неудобство в том, что нужно просыпаться среди ночи и подкладывать дрова.

Утро встретило нас новыми проблемами. На головном Defender умер аккумулятор: все электричество из него высосал оставленный включенным подогрев сидений. К тому же испортилась погода. От вчерашней тихой прохлады (-20 без ветра) не осталось и следа. Ртуть упала до -35, поднялся шквальный ветер. Пока собирали лагерь, машину удалось запустить, но выяснилось, что автономная печка салона перестала работать, видимо местная арктическая солярка оказалась выше ее понимания.

Чтобы заехать на высокий берег, потребовалось все водительское мастерство наших пилотов. Наконец, выехали на дорогу и вернулись в Ямбург. Сегодня нам предстояло доехать до Нового Уренгоя. В третьем часу дня темень беспросветная. Ветер настолько сильный, что, выходя из машины, нужно обязательно за что-нибудь держаться иначе устоять на льду очень сложно.

Снегопада не было, но ветер поднимал лежащий в тундре снег и гнал его через дорогу непрерывной белой рекой. Видимость — 3–5 метров. Сначала выключили дальний свет, потом ксенон, потом ближний. Едем с одними габаритами, практически вслепую. В роли путеводной нити Ариадны выступает трек спутникового навигатора, по которому мы ехали сюда, да рельеф дороги: как пошли неровности, значит на обочину съехали, надо обратно выбираться. Сколько времени мы ползли эти 300 километров, не помню, но очень долго. Думаю, именно эта дорога стала для нас самым серьезным испытанием.

Отдохнув в Уренгое, поехали в Надым, там переночевали и провели полдня за легким ремонтом автомобилей: закрепили разболтавшиеся фары на верхнем багажнике екатеринбуржцев и безуспешно пытались починить Webasto на нашей машине.

На салехардский зимник выехали, когда уже совсем стемнело. Из-за того, что солнце здесь появляется лишь на несколько часов, очень трудно вести счет времени. Кажется, что уже глубокая ночь, смотришь на часы, оказывается еще день, но организм уверен: раз темно — пора спать, поэтому постоянно клонит в сон и приходится часто меняться за рулем.

На ночевку встали, проехав около ста километров — треть пути. Местами дорога выходила из леса, и тогда начинались переметы. Всерьез ни разу не застревали, но несколько раз пришлось разматывать лебедку. Первоначально собирались ночевать на пункте отдыха водителей, но лица местных мужиков нам не особо понравились. Решили проехать еще несколько километров и встать на зимнике. Выбрав подходящее место, съехали с утрамбованной дороги в рыхлый снег на обочине и разбили лагерь. Договорившись завтра выехать пораньше, улеглись — москвичи в машинах, а екатеринбуржцы прямо на снег у машины, под тент.

Утром, несмотря на то, что все встали рано, сразу выехать не удалось. Выяснилось, что от тряски и мороза пластиковые ящики с продуктами в нашей машине разлетелись на мелкие куски. Пришлось полностью разгружать салон и перекладывать барахло по новой. Наконец мы тронулись. Половину оставшегося пути проехали довольно быстро, но как только лес кончился и начались переметы, скорость движения упала до черепашьей. Продвижение усложняли трактора с волокушами, трамбующие зимник. Они сравнивали колею, и приходилось пробивать ее заново.

Мы с Павлом шли первыми. Несмотря на то, что еще вчера спустили колеса, машина постоянно «садилась» в глубоком снегу — идущему следом Patrol приходилось вытягивать нас лебедкой. Когда до выезда с зимника оставалось не более пятидесяти километров, мы посадили обе машины. В резерве еще оставался Defender Олега Майорова, но использовать его мы не торопились: если и третья машина увязнет в колее, вытаскивать нас будет решительно некому. И как назло ни одного дерева, не за что зацепиться лебедкой.

Я еще раз обвел окрестности фонарем, и тут луч высветил остов ГТТ, вмерзший в тундру буквально в пятидесяти метрах от нас. Мы завели к нему лебедочный трос и через десять минут благополучно извлекли оба автомобиля. Если б не он, неизвестно сколько времени мы провели бы, извлекая застрявшие машины.

В Салехард добрались под утро. И повалились на гостиничные кровати без задних ног… После осмотра местных достопримечательностей и посещения отделения МЧС, где мы выяснили, что дороги на Воркуту из Салехарда не существует, снова выехали на зимник, ведущий в Надым.

Еще раз заночевали у дороги, а утром состоялась долгожданная встреча: мы съехались с колонной, идущей из Новосибирска. Решено было разбить лагерь и провести вечер вместе.

В котелке варились сибирские пельмени, на капоте стоял ноутбук — шли фильмы про внедорожные приключения, а мы наперебой рассказывали о себе, машинах и клубах. Вечером пустили бутылку по кругу. Прозвучали привествия от каждого города, представленного на этой встрече. Друг друга чествовали Новый Уренгой, Надым, Пангоды, Москва, Екатеринбург, Ноябрьск, Томск, Нижневартовск, Новосибирск, Пурпе. Такой масштабной встречи в экспедиционном режиме не было еще никогда. Ура, ребята, мы первые! Ближе к ночи новосибирцы поехали дальше в Салехард, они были сильно ограничены во времени, а мы пошли спать.

Утро ударило по нам минусом сорок по Цельсию. Забытая на капоте водка превратилась в лед. Когда собрались пожарить яичницу, выяснилось, что бензин

в горелке отказывается воспламеняться. Вышли из положения, намочив бензином салфетку

и положив ее на горелку сверху. Постепенно она разошлась. Первый раз видел, чтобы сковорода, в которой жарится яичница, была наполовину покрыта инеем…

Машины завелись сразу, а вот двери на обоих Land Rover закрываться не захотели: уплотнительные резинки задубели на морозе. В конце концов, двери просто стянули веревками изнутри и поехали дальше. Автономная печка салона не работала еще с новогодней ночи, штатную не включали, двигатель и так недогревал, несмотря на перманентно включенный подогрев тосола. В салоне было честных –10 градусов.

К вечеру были в Надыме. Там и заночевали. А с утра пораньше выехали на зимник в направлении Нягани, проложенный вдоль газопровода. За бортом -45. Солярка в движке сгорала довольно быстро. Во время очередной остановки на дозаправку выяснилось, что горючее в канистрах от мороза запарафинилось. Заливать его в бак в таком виде было смерти подобно. На счастье у нас еще оставалось топлива на пару десятков километров. Их мы проехали с канистрами в обнимку. За полчаса топливо отогрелось и, щедро сдобренное антигелем, отправилось в баки.

Поскольку мороз усиливался, да и время уже поджимало, решили двигаться до дома без остановок. Потянулись вахты за рулем, прерываемые полусном. Организм, измученный дорогой, отказывался отдыхать, когда же переутомленный мозг все же выключался, даже в забытьи перед глазами бежала бесконечная лента дороги. Я потерял счет времени и километрам, глядел на GPS-навигатор и не понимал, сколько проехал за вахту — то ли сто километров, то ли тысячу. Близ поселка Октябрьский переправились через Обь. Дальше шла бетонка, по которой доехали до Югорска, потом снова начался зимник.

Через сутки приехали в Ивдель. Дальше началась дорога с покрытием. В районе Качканара попрощались с экипажем Олега Майорова. Ребята отправились на юг, в родной Екатеринбург, а наш путь лежал в Пермь. Дальше на Нижний Новгород и Владимир. К вечеру следующего дня мы были дома.

Перегон Надым — Москва занял 60 часов. Дорога, по которой мы устремились три недели назад навстречу приключениям, прокрутила под колесами автомобилей 10?000 километров и привела нас обратно домой.

Маршрут не преподнес никаких сюрпризов. Собираясь в дорогу, мы готовились к гораздо более серьезным испытаниям, но Север оказался к нам благосклонен. И, оглядываясь на пройденный путь, могу сказать, что это было самое увлекательное зимнее приключение из всех, в которых мне довелось побывать.

На подъезде к Москве мы остановились, вышли из машин и, обнявшись, прокричали: «Парни, мы сделали это!» Потом пожали друг другу руки и разъехались по домам. Наше путешествие кончилось, но приключение бесконечно. Мы снова соберемся вместе и поедем за тридевять земель, мы не можем иначе. Дорога манит нас.

Леонид Миндель
Фото Владимира Павелко и автора